Первые дагестанцы
В 1836 году Конвой Его Величества пополнился национальным подразделением, которое называли «командой лезгин». Его комплектовали из аварцев Джарской области, и первоначально оно включало в себя 15 человек. Это были молодые люди из лучших аварских тухумов Цора: из рода Нухли — Нухиевы (НухIиял) — 4 человека, Чепарали — Чапаралиевы (Чапар-ГIалилал) — 4 человека, Табелли — Тлебеловы (Лъебелал) — 4 человека и Чимчили — Чумчаевы (Чумчаял) — 3 человека. В дальнейшем в состав команды кроме джарских аварцев поступили аварцы из высокогорного общества Тлейсерух, что в современном Чародинском районе. Первым командиром «команды лезгин» стал Мухаммад-Али Оцоев (Оциязул МухIаммад-ГIали). Он изображен на известной картине Г. Г. Чернецова «Парад по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге» (см. фото вверху). Она была написана художником в 1832—1837 годах. И хотя картина по замыслу должна изображать события 1831 года, на ней изображен ряд лиц, которые не могли присутствовать в Петербурге в это время. В частности, это относится к группе «команды лезгин» Конвоя во главе с ее первым командиром М.-А. Оцоевым. Команда была утверждена только в 1836 году, прибыла в Петербург 15 февраля 1837 года, поэтому ее представители никак не могли присутствовать на параде 1831 года. Все дело было в том, что Г. Г. Чернецов по желанию Николая I включил в картину фигуры известных в столице людей в ущерб исторической достоверности. Но благодаря этой прихоти императора мы имеем счастливую возможность разглядеть первых дагестанцев в императорской гвардии.
В центре в полной парадной форме и желтых сапогах (для конного строя) юнкер «команды лезгин» Мухаммад-Али Шабанов, слева от него (в профиль) его командир, прапорщик Мухаммад-Али Оцоев в парадной форме. Справа от него оруженосец «команды лезгин» Мухаммад-Гаджи Исмаилов в повседневной форме. Рядом с М.-А. Оцоевым штабс-капитан Нижегородского драгунского полка князь А. Г. Чавчавадзе, формировавший «команду лезгин» на Кавказе и сопровождавший ее до Петербурга.

Кавказский эскадрон
В Лейб-Гвардии Собственном Его Императорского Величества Конвое разновременно служили многие известные дагестанцы. Полный их список еще не составлен, в их числе находились Магома Хурш-Магомаев (с. Согратль), Тау-Султан Капланов (с. Аксай), Алискендер Доногуев (с. Чиркей), отец У. Буйнакского Даниял Бек Буйнакский (с. Буйнак), отец знаменитого художника Халил-Бека Мусаясул — Мусаев Исрафил Манижал (с. Чох), братья Магомаевы Имам-Газали и Иса (с. Чох), Хаджи-Мурат Арацханов (с.Чиркей).
За все время существования СЕИВК дагестанцы обычно проходили службу во 2-м и 3-м взводах. В 1871 году командиром 3-го взвода был утвержден ротмистр Мухаммадшапи, сын имама Шамиля.
В 1868 году (с 21 июля по 9 августа) он был командирован на Кавказ «…для выбора молодых людей из туземцев на укомплектование 2, 3 и 4 взводов л.-гв. Кавказского эскадрона», что считалось довольно ответственной задачей. К сожалению, пока не выявлен полный перечень фамилий и имен, вошедших в этот набор. По данным Канцелярии Главной Императорской квартиры, известно, что в их числе из Дагестанской области находились: Асельдер Мустафа Коркмасов, Яраги Гиреев, Магома Даудилов, Джамал-Эд-Дин Тарковский, Амир-Адам Кадиев, Али Инко-Гаджиев, Гаджияв Алиев, Шамхал Газияв, Сеид Галималов Шахназаров, Идрис Магомаев, Муртузали Закарья Нахибашев и другие и из Закатальской области: Абдулкадыр Гаджитинов Кадыров, Абдулла Махмуд, Али Ахмед Агаев.
Зачисленных в Кавказский эскадрон удостаивали чина оруженосца. Большинство в таком чине состояло в течение всей 4-летней службы. По ее завершении им присваивалось офицерское звание. С 1869 года юнкеров Кавказского эскадрона стали производить в офицеры только после сдачи экзамена, установленного для вольноопределяющихся. Тех, кто не выдерживал экзамена, выпускали через четыре года службы в СЕИВКе прапорщиками милиции.
Обычная служба Конвоя состояла в караульной охране Зимнего дворца, чередованная с гвардейскими частями. Когда высочайший Двор находился в Царском Селе или в Петергофе, сюда посылался от Конвоя попеременно один из взводов. Кавказский эскадрон участвовал во всех высочайших смотрах, парадах и торжественных церемониях. Во всем внешнем виде горцев Конвоя «проявлялось строго выдержанное военное щегольство; сухие, кровные кони, исправные седла, нарядная сбруя, изящная отделка шашек и кинжалов…», что производило сильное впечатление на окружающих. Во время парадных церемоний, как отзывались современники, «букетом всего спектакля являлась джигитовка кавказских воинов». Однако изюминкой парадов являлись экстравагантные костюмы конвойцев, так восхищавшие иностранцев. Теофиль Готье писал: «…под самыми окнами дворца, сдерживаемые всадниками, били копытами землю лошади… эскорт императора: очень странно видеть среди самой высокой цивилизации — не на ипподроме и не на подмостках сцены — прямо таких средневековых воинов в кольчугах, вооруженных стрелами и луками или одетых по восточному. …Какие воинственные и гордые лица, …какие тонкие, изящные и нервные тела, какое изящество движений!». Действительно, парадная форма нижних чинов эскадрона, юнкеров и оруженосцев со дня основания конвоя практически не менялась и состояла из стальных полушлема, панциря (кольчуги), налокотников и нарукавников, лука, стрел и холодного оружия. Именно в этой форме изображены на сохранившихся фотографиях 1860-х годов оруженосцы Мухаммадшапи, сын имама Шамиля, и Мухаммад-Пазиль, сын Давудилава.
Конвойцы Кавказского эскадрона всегда пользовались у Александра II особым расположением, большим даже, чем кавалергарды или кирасиры. Собственно никто, кроме них, и не был так близок к царской семье и ко двору в целом. Наглядным примером тому редкая фотография 1870-х годов, на которой в тесном кругу изображены император Александр II с членами семьи и офицерами лейб-гвардии дагестанцами Исой Магомаевым, Исрафилом Мусаевым (Манижал), Магомедом-Шарифом Маликовым.

Автор статьи: Патимат Тахнаева
Источник: www.ndelo.ru